Все, кому посчастливилось быть знакомым с Павлом Ефимовичем Кочергиным, всегда поражались его бесконечной энергии, стремлению делать мир вокруг лучше. Для многих людей в жизни он стал не просто примером для подражания, а палочкой-выручалочкой, человеком, который всегда готов поддержать, помочь делом, советом, просто добрым словом. Поэтому его внезапную смерть огромное число знакомых и коллег восприняли как личную утрату. Спустя 40 дней после его ухода «Вечерний Омск» вспоминает о своем коллеге, стойком солдате и прекрасном человеке.

Больше половины своей жизни Павел Ефимович отдал работе на омском радио и телевидении. Под его началом строили омский Дом радио, запускали цветное телевидение. Сейчас бы его назвали прекрасным менеджером, но чтобы дойти до статуса руководителя, тогда необходимы были вовсе не связи, а железный характер. Силу воли в том поколении воспитывать было не нужно – это сделала война.

Родился Павел Кочергин на Дальнем Востоке. Семья попала в Омск в 1938-м, когда отца репрессировали, а мать с ребятишками выслали в Сибирь. На подходе к Омску женщина с детьми умудрилась улизнуть из-под конвоя и сбежать к родственникам в городе, которые помогли обустроиться в сарае. Благодаря этому Паша рос не в бараках где-нибудь на болоте или лесоповале, а в Омске. Когда началась война, ему было 15 лет. Но детство в те годы заканчивалось рано. Потом он вспоминал:

– Нас, ребятишек, всех построили, пришел какой-то дяденька и стал каждому руку на плечо класть. Как потом оказалось, это был своеобразный медосмотр. Он просто плечо пожимал и делал свое заключение: ты отправляйся в ремесленное, а ты назад в школу.

Павел попал в ремесленники, выучился на судового моториста и даже успел отработать одну навигацию. А в 1943 году был призван на защиту Родины и направлен в Красноярскую пехотную школу. Но в конце 1943 года срочно были нужны танкисты. И тех, кто был шофером или мотористом, отправляли на учебу в Нижнетагильскую танковую школу. Так, отучившись чуть больше года, он стал механиком-водителем танка Т-34 и сразу был отправлен на фронт.

Павел Кочергин принимал участие в боях на 1-м и 4-м Украинских фронтах. С частями Красной Армии боец Кочергин освобождал города Польши, Чехословакии, Германии, участвовал в освобождении узников Освенцима. За несколько дней до Победы, 15 марта 1945-го, был ранен. Уже после войны тщетно пытался найти командира, вытащившего его из горящего танка. Удостоен множества наград, в том числе ордена Красной Звезды.

– О войне не любил говорить – иногда, под настроение, рассказывал какие-то бытовые эпизоды. Знаю, что водку на войне он не пил – молодой еще был, а положенные сто граммов отдавал товарищам, – вспоминает сын Сергей Кочергин. – Помню, когда в Омске стали повсюду продавать шашлыки, признался, что после того, как побывал а Освенциме, не переносит запаха жареного мяса.

"Пожалуй, самое ужасное, что я видел на войне, – это Освенцим. Когда поступил приказ, мы находились километрах в восьмидесяти от лагеря. И мы понятия не имели, что это за место. Первыми в лагерь вошли мы, танкисты. Сломали изгороди, заборные плиты и ворвались в Освенцим. И представляете, он тогда еще работал! Вокруг люди, которые были обречены на смерть. Люди, которые находились в бараках и которых усиленно кормили свеклой. Считалось, что свекла очищает кровь. Так вот эту кровь фашисты выкачивали для нужд своей армии. Вот вы представьте себе: в лаборатории выкачивали кровь, стригли волосы у женщин, потом сжигали людей в печи. Кости перемалывали в муку и отправляли на удобрения, а волосы шли на лацканы немецких мундиров, чтобы они не мялись. Там целые тюки волос лежали.

Охраны, способной оказать нам сопротивление, в лагере не было. Так что взяли мы его довольно-таки быстро. Увидев, что творится в лагере, мы были в шоке. Нам никто не говорил, куда мы идем, мы не знали, что там происходит, поэтому увиденное для нас было кошмаром. Все вокруг было пропитано запахом жареного мяса. Этот запах преследует меня до сих пор!

Еще мне врезалась в память куча различной обуви. Она была свалена прямо на площади: сапоги хромовые, туфли, штиблеты, были даже детские пинетки – такие крошечные. Это место было настоящим адом на земле. Что тут поделаешь? Это было!"

Работа для души и сердца

А потом началась мирная жизнь. «Радио и телевидение – это как холера, от которой не отвяжешься… Это работа для души и сердца», – сказал как-то в одном из интервью Павел Ефимович.

Частенько Павла Кочергина начальство отзывало из отпуска. Особенно в начале 60-х, когда он, уже в должности заместителя председателя комитета по радиовещанию и телевидению, курировал строительство омского радиодома. Сам же он и добивался у столичных чиновников его строительства.

– Расцвет омского радио пришелся на годы, когда этой системой руководил Павел Ефимович, – рассказывает автор и ведущая программ на омском радио Тамара Муринец. – В омском Доме радио была оборудована уникальная студия, он сформировал прекрасную инженерную службу. Причем это были люди без специального образования, потому что тогда этому нигде не учили. Но все вопросы решались очень оперативно.

Сам же Павел Ефимович стремился повышать свой профессиональный уровень. Уже будучи руководителем, он окончил радиотехническое отделение Омского авиационного училища.

В телерадиоцентре Павла Ефимовича вспоминают с благодарностью, причем не только те, кому повезло с ним работать, но и молодое поколение.

– Всегда было ощущение, что мы давно знакомы, – вспоминает главный режиссер студии телевидения Владимир Погодаев. – Он всегда был в хорошем настроении, всегда очень располагал к себе и сходился с людьми очень быстро.

– К нему часто обращались с просьбами: кому-то помочь с квартирой, кому-то с детским садом. Он ни одну просьбу не оставлял без удовлетворения, входил в каждую ситуацию. Всегда говорил, что все решать нужно по-человечески, – рассказывает режиссер омской студии телевидения Лариса Голошубина. – Он был членом партии, атеистом, но прожил жизнь по христианским законам.

Сын Сергей вспоминает случай, когда возникла сложная ситуация с выплатой заработной платы сотрудникам. И тогда Павел Ефимович, не задумываясь, снял с книжки личные накопления.

Еще один эпизод вспоминает Александр Розенберг, работавший инженером радиодома. Однажды обком требовал уволить сотрудницу, у которой бабушка окрестила ребенка в церкви. Но Кочергин, рискуя собственной должностью, сумел замять это дело.

«Это всё пройдёт»

Однако смена эпох принесла с собой и смену руководства омской телерадиокомпании. В начале 80-х Кочергин стал кому-то неугоден и был уволен. Никто из тех, кто находился в то время рядом с Павлом Ефимовичем, не помнит, чтобы он с кем-то конфликтовал, и причину увольнения коллективу так и не объяснили. «Ушли» его тихо и без скандала.

– Поводом было отсутствие высшего образования у отца, – вспоминает сын. – Когда его смещали, коллектив заступился за руководителя, и на время его оставили в покое. Но потом все-таки не дали доработать.

По мнению коллег, он не вписывался в типичный обкомовский портрет руководителя того времени. Как бы то ни было, своей любимой работе он отдал почти 40 лет. Можно себе представить состояние полного сил 58-летнего мужчины, вдруг оказавшегося за бортом. «Это все пройдет» – была одна из его любимых фраз. Поэтому боец Кочергин не поддался унынию, а стал искать дело, где мог бы стать полезен.

Недолгое время он работал в больнице завхозом, был директором музея связи. Ему нужно было постоянно что-то делать, во всем участвовать, но без радио и телевидения жить он не мог. Часто приезжал к коллегам в телерадиокомпанию, бесконечно удивляя своим умением радоваться жизни.

– Он до последнего дня нес себя с достоинством. Всегда ходил по-офицерски прямо, твердо ставил шаг, – вспоминает Лариса Голошубина. – Когда он приходил на студию, всегда было желание подойти, обнять. Это был настолько желанный здесь человек. Никогда не отказывался от участия в передачах, от интервью.

Затем он нашел себя в ветеранском движении, возглавив Омский областной комитет ветеранов войны и военной службы. Был членом первого состава общественной палаты Омской области, открыл в Нежинском геронтологическом центре Музей боевой славы. Он все время пытался кому-то помочь. И за день до смерти он был на приеме у губернатора, просил помочь со строительством часовни и ремонтом актового зала в Нежинском геронтологическом центре. Умер он внезапно, в машине, тоже спеша на очередное боевое задание. Через полгода ему исполнилось бы 90 лет.

В Омске собираются установить памятную доску Павлу Кочергину. Правда, пока не могут решить, где именно. Слишком многие люди считают его своим. Но один памятный знак уже есть на территории омского телецентра. В 2001-м ветераны заложили там аллею Славы. И впервые в этом году Павел Ефимович не придет проведать 9 Мая свои березки.

*