– Прежде всего должен сказать, что дело не только в законе, а в том, что правительство сокращает финансирование образования в бюджетах всех уровней. В этом году оно составит менее четырех процентов от валового внутреннего продукта. Это предпоследнее место среди развитых стран. Мы требуем поднять расходы на образование в течение трех лет до 7% от ВВП. И не потому, что так хочется. Хочется, как в СССР в 1950-х или как намечено в Бразилии к 2020-му, – не менее 10%. Никому в мире еще не удалось произвести модернизацию страны при затратах на образование менее 7%. Наоборот, не только в СССР, но и в капиталистических странах «экономическое чудо» каждый раз базировалось на росте финансирования образования.

– Но в нынешней политической ситуации, в условиях падения цен на нефть денег в бюджете действительно не хватает, его приходится секвестировать…

– На первых порах надо хотя бы законодательно изменить курс образовательной политики. Разруха, как известно, начинается в голове, поэтому и начинать нужно с новой идеологии. Надо понять и заложить в базовые принципы, что образование не часть сферы обслуживания, оно относится к сфере производства, причем самой важной – обеспечивает социальное и духовно-нравственное воспроизводство самого человека. При этом оно, по крайней мере, дошкольное и общее – внерыночная сфера. Рыночные механизмы могут использоваться лишь как дополнительные.

Бюджетные затраты на образование – не «бремя государства», как утверждают либеральные экономисты, но инвестиции в человека, наиболее выгодные для общества в долгосрочной перспективе. Основная их цель – многостороннее развитие способностей личности. В действующем законе это фундаментальное положение растворено в тексте, акцент делается на свободу выбора получения образования, то есть общий принцип рассматривается как аспект более частного. Ориентироваться следует не на функциональную грамотность, а на фундаментальное образование с обеспечением максимально равных возможностей для всех. Убежден, что именно реализация этих принципов в ХХI веке способна обеспечить ключевые функции образования как средства модернизации и одной из основных гарантий национальной безопасности страны.

– Олег Николаевич, сегодня в мире такие возможности во многом обеспечивают электронные средства коммуникации, но в России в сфере образования они пока не получили должного развития. Какую роль вы отводите этим средствам обучения?

– Да, в любой из ведущих стран мира работают десятки электронных университетов. Действующий у нас закон в этой части прописан неплохо, но Минобрнауки под видом борьбы за качество тормозит развитие современных технологий. Наш законопроект снимает бюрократические тормоза и открывает дорогу электронным университетам в России. В противном случае мы проигрываем международную конкуренцию и помогаем Западу, прежде всего США, откачивать из нашей страны самую большую ценность – интеллектуальный и человеческий потенциал.

Современное российское телевидение в большинстве случаев напоминает, говоря словами Высоцкого, «ящик для идиота». Необходимо на уровне страны и регионов воссоздать государственные образовательные каналы, поддерживать деньгами и налоговыми льготами все каналы, которые будут вести просветительские программы. Телевидение вновь должно стать, вспоминая того же Высоцкого, «окном в мир».

– Поговорим непосредственно об образовании. Что, на ваш взгляд, надо сделать по всей его цепочке, чтобы оно было доступным и качественным?

– У нас отменены льготы по оплате детских садов. Родительская плата поднялась в среднем на 40-50%, а где-то – в разы. Мы требуем вернуть льготы. Платить за детский сад обычные семьи должны 20% от реальной цены, а многодетные – не более 10%.И не взваливать это все на муниципальные бюджеты, а разделить пополам с федеральным. Тогда президентский указ о доступности детсадов будет на деле исполнен, а иначе из-за неподъемных цен мамы останутся дома, а дети – без дошкольного образования.

Что касается школы, назову две ключевые идеи. Действующий закон не отвечает на главный вопрос: чему учить наших детей. В нем должен быть прямо указан набор обязательных учебных предметов. В противном случае единое образовательное пространство страны рассыпается, как карточный домик. При переезде в другой регион или даже в другую часть города дети оказываются в совсем другой школе. ЕГЭ сейчас критикуют даже его «отцы-основатели». Рособрнадзор проводит некоторые положительные перемены, но очень медленно. Предлагаю простой выход - дать выпускнику право выбора: сдавать экзамен в традиционной форме либо в форме ЕГЭ.

Отдельно стоит сказать о сельских школах. Правительственный закон не остановил их ликвидации. Помимо 25 тысяч, закрытых до него, за последние три года исчезли еще примерно три тысячи. Надо законодательно определить, что сельские школы финансируются независимо от количества учеников и ликвидируются или реорганизуются только в исключительных случаях и только с согласия сельского схода. Кроме того, сельскому учителю должно быть восстановлено в полном объеме право на бесплатное жилье и льготы по коммунальным услугам.

Я называю федеральную целевую программу развития высшего образования программой разгрома. Она предполагает в ближайшие пять лет закрыть 40% российских вузов и 80% их филиалов. Часть студентов в период кризиса неизбежно окажется на улице. В стране есть небольшое число вузов, которые торгуют дипломами, и их нужно закрыть. Но система высшего образования должна быть сохранена. Если бы в 30-е годы в СССР не открыли несколько сот вузов, мы проиграли бы Великую Отечественную.

По-моему мнению, надо восстановить количество студентов на уровне советских времен – 220 студентов на 10 тыс. населения (сейчас 138), закрывать или реорганизовывать государственные вузы только с согласия Госдумы, вернуть полноценные выборы ректоров.

– Вот здесь позвольте не согласиться. Сегодня выпускники вузов далеко не всегда находят работу по специальности. В некоторых профессиях их число в разы превосходит потребность. Зачем нам искусственно увеличивать число студентов, если их знания не будут востребованы?

– Во-первых, мы предлагаем увеличивать число бюджетных мест прежде всего по востребованным специальностям.

Во-вторых, социология однозначно утверждает, что бюджетное образование в России в среднем более качественное. Слишком много студентов, обучающихся на платной основе, думают: если они платят деньги, то диплом им выдать обязаны. А за бюджетные места студенты держатся лучше.

В-третьих, мы предлагаем законопроект под другой курс экономической политики: нам нужно не просто импортозамещение, но новая индустриализация. А это значит, что студенты инженерных специальностей, число которых сейчас увеличивается, должны найти свое место в отечественном производстве.

Ну и наконец, человек с высшим образованием среднестатистически создает примерно вдвое больше валового внутреннего продукта, чем человек, такого образования не имеющий. Поэтому мы предлагаем не тратить деньги, а инвестировать их в будущее.

– Олег Николаевич, в заключение о педагогах. За последние годы их зарплата выросла, можно ли то же самое сказать о профессиональном уровне?

– Давайте посмотрим, за счет чего возросли зарплаты педагогов. Главным образом, за счет увеличения нагрузки. В среднем учитель выполняет в неделю 28 уроков – более полутора ставок. Такая же ситуация в вузах и колледжах. Педагоги шутят так: работаем на полторы ставки, потому что на одну есть нечего, а на две – некогда.

На мой взгляд, за одну ставку (18 часов в неделю или 720 часов в год) педагог в детском саду, школе или системе дополнительного образования должен получать зарплату не ниже средней по региону, в колледже – не менее полутора средних зарплат, в вузе – не менее двух средних заработных плат по стране и региону. Еще раз повторю: за одну ставку. По пенсионному обеспечению и другим социальным гарантиям педагоги должны быть приравнены к государственным служащим. Их работа не менее важна, чем работа чиновников.

– Мы как-то забываем о студентах. Размер их стипендии не выдерживает никакой критики. По-моему, молодежь не должна ради образования пять лет влачить нищенское существование.

– Согласен. В этой части правительственный закон построен по принципу: вот тебе три рубля, и ни в чем себе не отказывай! Студенческая стипендия в вузе составляет около 13% от прожиточного минимума, тогда как в советское время была 80%. В техникуме – около 4%, было – более 50%. При этом она сокращается в реальных деньгах.

По нашим расчетам, стипендия малообеспеченного студента должна быть не ниже прожиточного минимума работающего человека, академическая стипендия в вузе – не ниже 80% от прожиточного минимума, в колледже – не менее 40%. В советское время студенты учились, а некоторые подрабатывали. Если ситуация не изменится, современные студенты будут работать и «подучиваться».

Залог успешной образовательной политики в соединении лучших отечественных традиций с новейшими технологиями. Именно этот «секрет» заложен в нашем законопроекте. Новая образовательная политика нужна нам, как воздух. А обеспечить ее может только новый закон.

***