И то верно, хотя артистов, в общем-то, не так много. Но подобное тяготеет к подобному, в театре особенно. Достаточно назвать имена Ножери Чонишвили и Валерии Прокоп, сын которых Сергей Чонишвили долгое время выступал в «Ленкоме», снялся более чем в шестидесяти фильмах, пишет прозу.

Другая именитая семья из драмы – Александр Щёголев и Надежда Надеждина. Их сын Иван Щёголев родился и начинал как артист в Омске, а затем, переехав в Москву, сосредоточился на кинорежиссуре. Послужной список Ивана Щёголева включает два десятка названий. В их числе «Бабник-2», «Американский дедушка», «Дачница», «Хозяин», телесериал «Карпов»…

У Музыкального театра свое трио – Георгий Котов, Ольга Бржезинская и их сын Сергей. Отец Георгия Валериановича, отметившего в нынешнем сентябре семидесятипятилетие, был солистом Оренбургской музкомедии. Гены определенно передались по наследству. Вопреки им Сергей, знакомый омичам по спектаклям «Галерки», не так давно расстался со сценой.

Сын артистов «Галерки» Юрия Гребня и Светланы Романовой, Михаил, служит Мельпомене в челябинской драме.

А «Арлекин» обязательно оглянется на Тадеуша и Анастасию Варжало. Он – прекрасный артист. Она – почти два десятилетия являлась главным режиссером омских кукловодов. Семейную профессию унаследовали дочь, Наталья Кузнецова, и ее муж Владимир Кузнецов. Не так давно к ним присоединился сын, Александр Кузнецов.

Другая актерская династия в «Арлекине» – Нина и Валерий Исаевы. Родители Нины, Николай Джанумянц и Нина Каликина, тоже играли здесь, да как играли... Третье поколение представляет Дмитрий Исаев.

Если же разговор зайдет о театральных парах, перечислить все будет довольно сложно. Назову наиболее известных. Бориса Каширина и Елену Аросеву, Татьяну Ожигову и Николая Чиндяйкина, Наталью и Моисея Василиади, Татьяну и Николая Михалевских, Ирину Герасимову и Михаила Окунева, Илону и Давида Бродских – из драмы. Чету Лавровых, Виктора и Маргариту, Григория Комаровского и Ирину Трусову, Тамару и Виктора Тзапташвили – из Музыкального театра. Эмиру и Эдуарда Ураковых, Светлану и Василия Евстратенко, Аллу и Бориса Саламчевых – из «Арлекина». Геннадия Жильцова и Тамару Анохину, Аллу и Виктора Малкиных – из ТЮЗа… Далеко не полный перечень. Остается извиниться перед теми, кого не назвал.

Подобная «семейственность», разумеется, не ограничивается Омском. Она получила распространение сравнительно недавно и связана с расцветом театрального искусства в стране. Омские династии тоже начинались в двадцатом веке. Еще одно подтверждение тому – семья Юрия Семеновича Шушковского. Приходится напоминать отчество (что в разговоре о театре практикуется редко), дабы не путать с сыном – Юрием Юрьевичем.

Юрий Семенович, вчерашний москвич, работал в многотиражке сельскохозяйственного института. Попутно писал рецензии на спектакли и организовал самодеятельный театр. Студенческие коллективы тяготели тогда к пьесам В. Розова, А. Арбузова, А. Володина, Е. Шварца, а их власти не очень жаловали. Зато зрители… Спектакли Шушковского вузовские старожилы вспоминают по сей день. В них, к слову сказать, дебютировала студентка экономического факультета Валентина Талызина. Через несколько лет на эту клубную сцену пришел Назым Хикмет. Об институтском коллективе тогда заговорили в Москве.

Само по себе имя турецкого писателя в репертуаре не вызывало тогда удивления. Но Шушковский поставил четыре его пьесы – «Чудак», «Дамоклов меч», «Всеми забытый», «А был ли Иван Иваныч?», и это незамеченным остаться уже не могло. Студенты явно вышли «за рамки выверенного для самодеятельности репертуара», отметил в пространной рецензии на «Дамоклов меч», опубликованной областной газетой, режиссер драматического тетра Ефим Хигерович.

Знаменитый писатель тоже заинтересовался и в июле пятьдесят восьмого решил встретиться со своими ревностными почитателями. «…Всю летнюю ночь, – вспоминает Евгений Бедненко, – бродили по институтскому парку, смеялись, пели песни, сочиненные театральным композитором Вячеславом Косачом на стихи Хикмета». …И, кстати, положившим на музыку стихотворение Михаила Сильвановича «Омские улицы». Они тоже учились здесь. Первой спела ее выпускница факультета молочной промышленности и – «по совместительству» – артистка институтского театра Любовь Ермолаева, а одной из исполнительниц была Любовь Казарновская.

Любовь Ермолаева, уроженка села Омутинского, входившего в тридцатые годы в состав Омской области, стала женой и помощницей Шушковского в режиссерских делах. После открытия Дворца культуры нефтезавода она – уже самостоятельно – организовала там театр поэзии. «Я люблю» – называлось ее первое поэтическое представление. Слова продиктовало собственное имя и время. Евтушенко, Вознесенский, Рождественский выступали в те годы даже на стадионах. Омск тоже бредил стихами. Поэтические спектакли Бориса Фельдмана в педагогическом институте шли на ура, а поставленную им «Думу про Опанаса» Багрицкого показали в столице.

…Когда в начале семидесятых Шушковский покинул город, Ермолаева начала опекать заодно театр сельскохозяйственного института. Ничто, однако, не продолжается вечно: в какой-то нехороший день пришлось расстаться с Дворцом нефтяников. К тому же стало очевидным, что ермолаевский коллектив явно вырос из самодеятельных одежд. В восьмидесятые, когда времена переменились, он обернулся сначала театром-студией, а еще через пару лет получил официальное наименование «городской театр “Студия” Любови Ермолаевой».

Спорное название. Все равно что заводу дать имя «Цех», а улице – «Квартал»… К тому же никакой студии при театре не появилось. Омичи, впрочем, в лингвистические тонкости вникать не стали, и за остановкой транспорта у бывшего Дома культуры «Строитель», куда в конце концов переехал театр, сразу закрепилось название: «Театр Ермолаевой».

Еще раньше Юрий Юрьевич Шушковский, по примеру матери, тоже организовал во Дворце культуры нефтяников театр – только пластики. Назвал его «Группа ХарАктеров» и семнадцать лет руководил им. Одновременно стал режиссером, а также педагогом по сценическому движению в театре Ермолаевой.

Яблоко от яблони недалеко падает: Ирина, дочь Любови Иосифовны и Юрия Семеновича, работает во Дворце культуры «Звездный», где какое-то время обитали и ермолаевские артисты, а ее сын, Максим Диденко, – режиссер. …Режиссер с характером. Вместе с актрисой Алисой Олейник основал «Русскую школу физического танца». На нее обратили внимание многие театры, в том числе омский. Здесь еще при жизни Любови Иосифовны он поставил «Маленькие трагедии» Пушкина.

Разумеется, это лишь конспект рассказа о Любови Ермолаевой и ее домочадцах. Выделил их потому, что всех (кроме Максима) знаю много-много лет. С Юрием Семеновичем познакомился еще в шестидесятые. Он к тому времени был уже известен в городе; я только пришел в профессиональную журналистику. Тем не менее успел написать об одном из его спектаклей.

Зато с Любовью Иосифовной общались несколько десятилетий. В девяностые по заданию Союза театральных деятелей пересмотрел весь ее репертуар и написал о нем. И спустя годы не раз обсуждал с труппой спектакли театра. Кажется, это было совсем недавно…

Многоточие подоспело вовремя. Наследовать не только фамилию, но и профессию – очень давняя и очень симпатичная традиция, какое-то время пребывавшая у нас, к сожалению, в тени. Сейчас ей потихоньку возвращают права гражданства. Согласитесь, пора. Не забывая прошлого, отталкиваясь от него, она всегда обращена в будущее. Так что можете не сомневаться: продолжение следует.

*