|
 ЖРАТЬ НУЖНО МЕНЬШЕ
Тот самый случай, когда жалеешь, что не сидишь на диете, как хрупкая фотомодель. Впрочем, фотомоделям не нужно таскать на себе рюкзак, в который должно вместиться все необходимое для месячного автономного проживания в тайге, а тебе нужно. И еще нужно, чтобы общий вес тебя и рюкзака не превышал 130 килограммов. И если в тебе 92, из которых килограммов восемь точно лишние (а жрать нужно меньше, спортом заниматься, пиво не пить), то нехитрый расчет показывает, что на снарягу, продукты, одежду и проч. остается 38 кг. А был бы живот поменьше - можно было бы столько еще всего полезного набрать...
Нет, так-то мы себе обычно мало в чем отказываем, если до речки под рюкзаком все полезное тащить. А тут – вертолет с кабиной размером как у «Нивы» и жестким ограничением по стартовому весу. Вот и.
С другой стороны, без вертушки на эту речку было никак не попасть – ни на вездеходе, ни на оленях, ни на своих двоих. Потому как расстояние по прямой от города Алдана до вершины Нельгюу – 250 верст по горной тайге, а времена Арсеньева и Федосеева давно канули в Лету.
КОРРЕКТИРОВКА ПО ХОДУ
Идея прохождения одного из притоков якутской реки Тимптон возникла давно, когда мы сплавлялись по этому популярному среди водников маршруту. В верховьях Тимптона работает несколько драг, отчего цвет реки вначале напоминает кофе с молоком, разбавляемый по мере поступления хрустально- прозрачными притоками, но даже в устье вода остается довольно мутной – спасибо золотарям. А речка красивая, спортивная, дикая. И притоки – Нельгюу, Сеймдже, Иджек – судя по карте, выглядели очень перспективно. Кроме того, интернеты не сообщали о том, что кто-то когда-то сплавлялся по этим речкам. Могло случиться первопрохождение, что, понятно, не самоцель, но что-то героическое в этом есть.
Неожиданно выяснилось, что с недавних пор в городе Алдане завелась фирма экстремального туризма, предлагающая желающим вертолетную заброску в любую точку Алданского нагорья, рафтинг, рыбалку и прочие прелести, недоступные пониманию любителей матрасного отдыха в Пхукете. И тут все заверте...
В общем, выезжая из Омска в четырехдневное поездное путешествие до Алдана, мы имели на руках договоренность о вертолетной заброске в означенную точку на Нельгюу, согласованные сроки выхода в конечную точку маршрута для выброски на моторке в поселок Томмот, необходимую сумму денег и до неприличия ограниченные по весу рюкзаки. Не так уж и мало для начала очередного путешествия.
Коррективы пришлось вносить уже в дороге. Сделав контрольный звонок вертолетчику, узнали, что в связи с долгой жарой воды в Нельгюу почти нет. Пилот предложил забросить на параллельную речку Сеймдже, где, по его словам, условия для сплава были более подходящими. Поскольку такой вариант тоже рассматривался, согласились без лишних слов.
На станции Алдан нас встречали хмурая погода и пилот Евгений на легком грузовичке. «В гостиницу вас отвезу, – сообщил вертолетчик. – Погода нелетная сегодня, но завтра точно полетим». Ну что ж, и этот некритичный вариант предполагался: одни сутки – это не на неделю зависнуть. Переночевали в гостинице, а утром нас с комфортом доставили на вертолетную площадку.
В ангаре стояли два вертолета «Робинсон», на одном из которых предстояло лететь на Сеймдже. Для того чтобы объяснить, насколько это маломерные конструкции, достаточно сказать, что Евгений и техник Рустам выкатывают на площадку из ангара винтокрылую машину вдвоем. Просто берут и выкатывают. Вдвоем.
Потом они вдвоем разобрали наши рюкзаки, распихали по всевозможным щелям и емкостям кабины барахло так, что осталось вполне достаточно места для пилота и двух омских 92-килограммовых путешественников. «Робинсон» слегка напрягся, оторвался от земли и взял курс на заданную точку.
ВЕРТОЛЁТ – ХОРОШО!
Ощущения ровно такие же, как у героев «Бриллиантовой руки», когда они летели в «Волге», поднятой в воздух вертолетом. Только кабина поменьше, а обзор получше.
Пока летели над равнинным участком, выяснили, что вертолет у Евгения свой, личный. На удивление, оказалось, что никакого отношения к авиации он раньше не имел, а имел бизнес и мечту летать. Поднапрягся, купил четырехместный «Робинсон», выучился на пилота, получил лицензию и теперь строит свой бизнес в расчете на винтокрылую машину.
В летнее время заказов более чем достаточно: рыбаки, туристы, оленеводы чуть ли не каждый день отправляются по воздуху в тайгу. Есть и курьезные случаи: аборигены могут позвонить со стойбища и попросить привезти ящик водки. Во сколько в этом случае обойдется одна бутылка, даже считать страшно. Но у оленеводов свои причуды, имеют право.
За Тимптоном навстречу поднялись горы. «Робинсон» низко пролетал над безлесыми вершинами и наконец вошел в долину Сеймдже. Нам нужно было долететь до левого притока, Сеймджака, но казалось, что воды в русле меньше, чем камней, и закрадывалось смутное подозрение, что путешествие может оказаться не столько водным, сколько пешеходным.
А вот и каньон – единственное место в верховьях Сеймдже, снимок которого удалось найти в интернете. «Робинсон» аккуратно прошел между отвесных скал. Показалось, что на входе в каньон река срывается в водопад, – впрочем, сверху вода часто кажется обманчивой. Еще через несколько километров стало понятно, что выше забираться бессмысленно, поскольку русло уже представляло собой сплошное нагромождение камней, сквозь которые едва сочилась река. Евгений развернулся и за ближайшим поворотом посадил «Робинсон» на удачно подвернувшуюся небольшую галечную косу. Пока мы выгружали скарб, искали место для палатки и заваривали чай в котелке, авиаперевозчик поймал штук пять крупных хариусов: «Ладно, где-нибудь еще остановлюсь порыбачить. Счастливо вам!» Потом добавил: «В жизни бы по реке не сплавлялся. Страшно же». И улетел, оставив нас в некотором недоуменном размышлении по поводу природы человеческих страхов.
ЧЁРТОВЫ ВОРОТА
Ну, дальше все было привычно и банально. Построились. Оттолкнулись. Пошли. В смысле, проплыли метров сто. Потом пошли, потому как шиверы мелководные. Пять метров едешь на катамаране - десять метров его толкаешь через обливники. Через пару километров заметно увеличился уклон, камни в русле укрупнились, течение убыстрилось. Впереди нарисовались стенки знакомого с воздуха каньона. Хорошо, что воды в Сеймдже было критически мало, – по бурной, но полноводной шивере вполне можно было со свистом нырнуть в каньон. Вот вынырнуть было бы труднее.
Памятуя о вертолетном впечатлении от захода в узость, зачалились на правом берегу и пошли посмотреть, чего там и как. Выяснилось, что ого-го как. Речка сжимается до пяти метров и полуводопадом рушится в узкую щель, разбиваясь о камни и осколки скалы. Узкая струя на 15–20 метрах падает метров на десять и с размаху бьет в вертикальную стену.
Была бы еще не замусорена сухими и обливными камнями затяжка в порог - можно было бы порассуждать о возможности его прохождения. А так даже вопроса об обносе не возникло. Постояли, полюбовались на мощь водной стихии, по праву первопроходцев обозвали порог Воротами и пошли перетаскивать поклажу и кат по крупным валунам до ударной стенки, от которой, траверсируя струю, можно было слиться собственно в каньон.
(Готовясь к сплаву по Нельгюу, не слишком внимательно изучили картографию Сеймдже. И только вернувшись, обнаружили, что на 500-метровой карте этот порог обозначен как Чертовы Ворота. Мистика какая-то. Хрен знает когда неизвестный топограф шел по долине этой безвестной реки, рисовал план и обозвал порог именно так. А тут смелые покорители северов из 2015 года уперлись в ревущую водопадную щель и, раздуваясь от собственной значимости, присвоили ей нарядное название. Но поражает вневременная идентичность восприятия природного феномена. И поэтичность того самого топографа. Эпитет «чёртовы» нам и в голову не пришел. А потому что цинизм и бездуховность.)
Сам каньон оказался коротким – метров 150, – но исключительно красивым. Отвесные стены, зеркальная вода и водопады по берегам. Одно из самых впечатляющих мест в Сибири, на наш вкус. Завершается каньон каменной грядой через всю реку с двухметровым сливом. Было бы воды чуть больше - вполне можно было бы найти проход. А так пришлось обнести и выходной порог.
Дальше потянулись всё те же самые мелководные шиверы и таскание на них катамарана. Через километр такой тяжелой атлетики появления отчетливой струи ждешь как праздника. Прыгаешь на кат, пытаясь хоть слегка придать ему осмысленность движения, бьешься о береговые стенки и конечный мощный слив воспринимаешь уже не как серьезное препятствие, а как скоростное избавление от пешеходного туризма. Что, конечно, неправильно и чревато. Никогда так не делайте, малятки, никогда. Это отрицательный пример.
ДАРЫ ПРИРОДЫ
А между шиверами и сливами встречались короткие плесы, в которые можно было забрасывать «балду» с мушками. Считается, что крупный хариус исключительно черного цвета. Ничего подобного. На Сеймдже ловились хариусы красного, желтого, оранжевого, черного оттенков – и все они были примерно одного размера, вполне приличного. Но когда прямо у берега появилась рыбина размером с предплечье, стало понятно, что ловим мы далеко не самого крупного хариуса в этой реке. Гигант, правда, взял мушку и, не сбавляя скорости, оборвал поводок, но память о себе оставил добрую. Из трех забросов, как правило, два приносили улов – нередко по два хариуса сразу. Эту бы реку да в нашу лесостепь... Эх.
Пытались ловить и крупную рыбу. На одном из плесов у соплавателя случился зацеп. Зная его рачительное отношение к блеснам, не без удовольствия наблюдал за попытками выдернуть «вертушку» из реки, ожидая, когда он разденется и, чертыхаясь, побредет освобождать снасть из камней. Товарищ уже положил спиннинг и, намотав леску на руку, предпринял последнюю попытку вернуть блесну, как в этот момент леска двинулась против течения. В результате последовавшей за этим непродолжительной борьбы на берег был вытащен ленок (точнее, его разновидность – лимба) весом в 6–7 килограммов. Кто бы рассказал, что ленок, как таймень, может намертво остановить блесну, - сам не поверил бы. А тут все происходило прямо на моих глазах. Уже вижу ваши снисходительные усмешки. А вот.
Таймешонка поймали всего одного, примерно такого же размера. Вся ударная рыбалка была в верховьях Сеймдже, клев равномерно ухудшался по мере приближения к устью реки. В общем, если кто туда попадет, имейте в виду.
Практически везде по берегам здесь заросли кедрового стланика. Соответственно, медвежьи следы и давленые шишки – суровая обыденность данного маршрута. Попадались свежие берлоги, следы медведицы с медвежатами такой свежести, что песчинки еще не осыпались с отпечатков когтей, но от прямой встречи с хозяином тайги в этот раз бог оберег. Оно и хорошо, это в цирке медведи потешные. Только в цирке.
Сокжой однажды напугал, проскакав по берегу в пяти метрах, что тебе ипподромный рысак. Огромный олень был, черный, красавец. Не то что тот, которого встретили уже на Тимптоне, перед его впадением в Алдан. Тот стоял посреди реки усталый, грустный какой-то. Подпустил катамаран совсем близко, потом лениво побрел на берег. Хоть стреляй его. Но мы животных не трогаем, поскольку вдвоем все равно не съедим. Утки, рябчики, глухари, зайцы – вот наш рацион. Впрочем, нынче ни зайчатины, ни глухарятины отведать не довелось. Но и голодом не шли – единственную взятую на сплав банку тушенки привезли домой.
А еще Сеймдже – место паломничества норок, такого количества этой живой пушнины больше нигде наблюдать не доводилось. Впрочем, и соболя раньше ни разу на реке не видели, а здесь таки да.
ДЫМ НАД ВОДОЙ
Когда прогремели две грозы, уровень воды в реке заметно прибавился, и катиться вниз по шиверам и порожкам стало настоящим удовольствием. Так потихоньку и прикатились к Тимптону. Правда, за пару километров до устья Сеймдже, когда посчитали, что уже все спортивные препятствия пройдены, вошли в каскад вполне себе порогов, которые в большую воду могут легко потянуть и на 4-ю категорию сложности. Обозвали их «порогами выходного дня» (поскольку дело было на выходе из Сеймдже): Пятница, Суббота и Воскресенье. Последний порог является крутым сливом через камни в Тимптон и, судя по всему, появляется лишь при аномально низком уровне воды, каковой и имел место в нашем случае.
Низкая же вода была оттого, что от Байкала до Якутии стояла жаркая и сухая погода. Кругом горели леса. На Тимптоне довелось наблюдать густые клубы дыма, валившие по одному из притоков. Открытого огня не видели, но устойчивый запах близкой гари стоял в воздухе. И постоянная дымка закрывала чистое небо.
ОЖОГБог-курильщик затягивается папиросойперед тем как выдохнуть облака, что ложатся чуть ниже речных утёсови слегка качаются. Лишь слегка.Запах дыма таёжного - запах Бога, благодатный жар на краю земли.Так сжигается бережно то немногое,что сберечь по глупости не смогли.Выгорают лиственницы и болота,сухостой и редкие солонцы.Это просто такая работа -по живому резать: Бог - публицист.Докурив, вниз бросая святой окурочек,насылая народишку глад и мор,он не в гневе, он строго и мрачно будничен,как заштатный в районном суде прокурор."Как? За что?" - не трудись познанием неизвестного. Просто знай,что сгорает безудержно в этом пламенито, что ад. Но и то, что рай.А под вечер, когда уже выжжено лишнее,дождик брызнет, последний пожар поправ.Бог - курильщик. Он возится с фотовспышкою.И плевать ему на минздрав.
Участок сплава по Тимптону до Алдана был ранее пройден не раз и особого интереса не представлял. Однако низкая вода обнажила ранее не замеченные пороги, которые, как правило, представляли плиту в центре реки с последующим крутым сливом. Утратив бдительность, довелось посидеть пару раз в «бочках» по пояс, но вдоль берегов эти препятствия проходятся легко и чисто.
НЕ В ТАЙГЕ ЖИВЁМ
В устье Тимптона, уже на Алдане, нас поджидала моторка со знакомым жителем Томмота (поселок вверх по течению в 60 км, где находится последняя пассажирская станция якутского участка БАМа) Борисом. Загрузивши рюкзаки в лодку и уже переодевшись в относительно цивильную одежду с кроссовками, отправились в близкую цивилизацию. По пути заметили полузатопленную моторку и выбежавших из леса мужиков, махавших нам руками.
Пристали к берегу. Говорят, мол, шли ночью, клинануло движок, лодку притопило, сами выскочили на берег, помогите чем можете. Эвенки, да. На стойбище ехали.
Ну, провозились с ними с час, выдернули лодку к берегу. Уже прощаясь, они так буднично сообщили, что с ними еще плыла престарелая тетушка, померла ночью. Полиция приезжала, труп увезла. Такие дела.
Поехали дальше. Борис, помолчав полчаса, вдруг выматерился: «Приехали, труп забрали (русский артикль)! А в МЧС сообщить нельзя было? Те бы приплыли на катере, лодку бы легко вытащили, людей эвакуировали. Нет (русский артикль), каждый только свою работу знает! Как будто не в тайге живем». И не поспоришь ведь.
А мы живем не в тайге – в большом городе. Где асфальт, театры и рестораны. Газеты, телевизор и интернет. Политика опять же, выборы всякие, ассамблея ООН... русский артикль.
Как же уже опять хочется подальше от всего этого. Максимально подальше.
ВАЖНО
ТРАНСПОРТ
От Омска до Алдана на поезде езды четверо с лишним суток. Ближайший аэропорт – Чульман (г. Нерюнгри) – до него от Алдана восемь часов на поезде. Час полета на «Робинсоне» стоит 35 тыс. рублей. Заброска на Сеймдже – 70 тыс. рублей. Выброска на моторке от устья Тимптона до Томмота – 12 тыс. рублей.
ЭВАКУАЦИЯ
Путей эвакуации с Сеймдже нет. Река абсолютно дикая, следов присутствия человека на всем протяжении практически не наблюдается. В экстремальной ситуации придется добираться до Тимптона, где ждать попутной моторки несколько дней. Идеальный вариант – иметь спутниковый телефон, чтобы при случае вызвать вертолет.
СПОРТ
93 километра по реке Сеймдже практически представляют из себя сплошное чередование порогов, шивер и коротких плесов. Вверху уклон большой, с середины маршрута река относительно выполаживается. В низкую воду 3-я категория сложности с элементами 5-й (порог Чертовы Ворота). В высокую воду – «четверка».
РЫБАЛКА И ОХОТА
Харюзовая река, не исключающая наличия крупного ленка и тайменя. Медвежий край. Утки умеренное количество, рябчика и глухаря мало. Много брусники.
ОТДЕЛЬНОЕ СПАСИБО
Заброска: Евгений и Рустам (тел. 8-914-561-98-40).
Выброска: Борис (тел. 8-924-876-08-69).
*
|
