Таким был, к примеру, поэт Леонид Мартынов, создавший «Воздушные фрегаты», которые предвосхитили успехи города в космосе. Таким был и нынешний наш герой, о котором, увы, знают и помнят немногие. Коллеги называли его богом эксперимента. При этом у выдающегося омского изобретателя за плечами было всего семь классов плюс ФЗУ.

Пятнадцать лет назад в Омске появилась мемориальная доска на стене дома № 28 по улице Гусарова. В нём прожил полвека выдающийся радиоконструктор Илья Аронович Народицкий. Жилплощадь эту он получил в 1949 году, после присуждения ему второй Сталинской премии.

Две комнаты, квадратных метров не густо. Обстановка скромная, даже по дореформенным временам. Но потолки высокие – дают простор мыслям. Для человека такого полёта, как наш герой, – немаловажное обстоятельство. В одной из комнат он отделил себе заповедную территорию – заставил стены аппаратурой (которую, кстати, в основном сделал сам). Здесь пролегала его «взлётная полоса». Идеи, рождённые в домашней лаборатории, становились впоследствии новым словом в радиотехнике, обретали металлическую плоть на заводе имени Koзицкого и расходились по всей стране – сотнями тысяч, а то и миллионами экземпляров…

Илья Аронович Народицкий прожил долгую и счастливую жизнь. Истинно так, судя по его биографии и тем подробностям её, которые высветили в беседе с вашим корреспондентом его вдова, друзья и коллеги. Две даты оттиснуты на мемориальной доске по улице Гусарова, 28: 1915–1999 гг. Сколько меж ними бурь пронеслось, «сколько веры и лесу повалено», какие могучие дерева надломились… А Народицкого этот чёрный ветер каким-то чудом обошёл стороной. Всю жизнь занимался любимым делом и сохранял при этом честь и достоинство (о чём свидетельствуют все его знавшие). И даже был высоко оценён той властью, которая, в общем-то, не церемонилась с «умниками». Две Сталинские премии (позже, задним числом, переименованные в Государственные) говорят о том, что в его мозгах она нуждалась чрезвычайно.

Первая премия «выгорела» ему в 43-м – за разработку танковой радиостанции. Это устройство как раз подоспело к великой битве на Курской дуге, переломившей ход войны и истории. Сегодня мало кто представляет себе, какую роль сыграло оно и в том сражении, и в последующих: боеспособность бронетанковой техники с его появлением выросла многократно. Знаменитые наши «тридцатьчетвёрки» (Т-З4), при всех их достоинствах (непробиваемая броня, высокая проходимость, манёвренность и т. д.), не могли ориентироваться в пространстве: связь с внешним миром y экипажей отсутствовала. Команды передавались от машины к машине по цепочке условными знаками сигнальных флажков. Выражение «глухо, как в танке» – не метафора: даже сидящие в одной кабине танкисты не могли услышать друг друга из-за грохота мотора и лязганья гусениц. Наши славные танки, лишённые связи, превращались порой в беспомощную груду металла. Радиостанция 10-РТ, разработанная и внедрённая в Омске, стала, по сути, их слухом и зрением. Никто не прикидывал (да и как подсчитать?), насколько приблизила она День Победы и сколько уберегла человеческих жизней.

Для того времени 10-РТ была большой технической новинкой – одним из первых в стране (или в мире?) кварцевых радиотелефонов. Имелось в ней и переговорное устройство, позволявшее экипажу общаться друг с другом, – которое действует в танках и по сей день. Создавалось изделие на заводе имени Козицкого (эвакуированном из Ленинграда в Омск в 41-м) с участием группы московских специалистов. Здесь же было запущено в серийное производство. Из омичей лауреатами стали директор завода, главный инженер и наш герой – единственный из радистов, удостоенный столь высокого звания. В ту пору он был рядовым инженером.

Вторую Сталинскую он получил в 49-м за то, что оказал большую услугу советским аграриям: создал для них радиостанцию «Урожай». Для бригадиров и председателей аппарат этот стал просто кладом. Не роскошью, а средством связи между полевыми станами и МТС. Не тратя бензин на разъезды по нивам, можно было командовать полевыми работами, отдавать распоряжения механизаторам, находясь от них на расстоянии до 30 километров.

Самое поразительное в биографии нашего изобретателя – окончил Илья Народицкий семь классов плюс ФЗУ (фабрично-заводское училище). Всё остальное постигал сам. Когда и как – сие нам неведомо. Без знания физики и математики, электротехники и других дисциплин в радиотехнике преуспеть невозможно. Так не бывает, говорят люди сведущие. Редкая птица долетит до середины Днепра. Так и конструктор, не зная теории, будет без толку трепыхать крылами. И вряд ли сможет создать что-то новое – сколько бы ни было пядей во лбу. Но Народицкий «перелетел» и школу, и вуз, и аспирантуру. Среди его подчинённых было девять кандидатов наук.

– Люди с учёными степенями обращались к нему за консультациями, – вспоминает главный инженер ОНИИПа Владимир Валентинович Поляков. – Иногда одного взгляда на сложную схему ему было достаточно, чтобы разглядеть в ней ошибку… Он с открытой душой помогал людям. Выше других себя никогда не ставил. Не было в нём ни грамма заносчивости…

Как правило, гонор восполняет недостаток таланта. Это закон природы, не терпящей пустоты. Чем больше спеси, тем больше пропасть между амбициями и возможностями. А Илья Аронович, по воспоминаниям сослуживцев, был на редкость скромен и прост. Общаясь с ним, нельзя было догадаться, что он выдающийся лауреат и т. д. «Ты, Моцарт, недостоин сам себя», – говорил Сальери. И в самом деле, к своим достижениям он относился с моцартовской беспечностью. Совершенно не заботился о том, чтобы запатентовать их или опубликовать в специальных изданиях. Скверный анекдот из реальной жизни: одна из блестящих идей Народицкого, реализованная в 54-м году на омском заводе, через 20(!) лет была нагло присвоена обиженными богом людьми в другом городе. Они получили на неё авторское свидетельство.

Ему удавалось всё, за что бы он ни брался. Краткий список того, что создано им, производит впечатление даже на дилетанта.

В 1935 году 20-летний радиомонтёр Ленинградского завода им. Козицкого разрабатывает УК-50 – усилитель звука для кинопередвижки. На этом УК крутилось кино по всей стране: и в селе, и в городе – до восьмидесятых годов.

В 1948 году Илья Народицкий в свободное от работы время собирает магнитофон без названия. Двадцать с лишним лет спустя магнитофоны появляются в советских магазинах. Вертушки, записывающие голоса, казались гражданам чудом техники. Уникальный аппарат, смонтированный Народицким, по сей день стоит в его квартире на улице Гусарова, бережно хранимый его вдовой Верой Михайловной.

В 1954 году в нашем городе создаётся первый в Сибири телецентр. Мозгом этого проекта был Народицкий. Монтируется вышка, начинается вещание. Всё это делается на голом энтузиазме. Пять лет телестудия выдаёт в эфир местные новости и другие актуальные передачи. Минсвязи, приятно удивлённое этой затеей, решает, что город уже созрел для государственного телевидения. В 1959 году оно приходит на смену любительскому.

В 1958 году наш герой, человек с неполным средним образованием, стал инициатором создания в Омске нового научно-исследовательского института. Есть ли аналоги этому факту в истории отечественной науки и техники? Впоследствии НИИ средств связи становится институтом приборостроения, одним из ведущих в стране.

Его называли богом эксперимента. Словосочетание может показаться рискованным: ведь не боги горшки обжигают и не боги ставят опыты в радиотехнике. Но смысл в нём был, и довольно глубокий. Оно означало не только высшую степень умения и таланта, но и признание за нашим героем права проводить эксперименты по-своему. А он вообще не любил идти проторенными в учебниках тропами.

Заводской эталон частоты, придуманный им, лишний раз подтвердил, что всё гениальное просто. Стояла задача: для разработки нового магистрального приёмника («Брусника-П») создать точнейшую метрологическую базу. А для этого следовало добиться предельной точности поддержания температуры. Она достигается, как известно, при переходе того или иного вещества в новое состояние (например в жидкое или твёрдое). Народицкого осенило: почему бы не использовать температуру фазового перехода воды (0 градусов)? Но как обеспечить сохранность этого пограничного состояния? Вполне сгодился для этой цели обычный термос с кубиками льда. Туда помещался генератор частоты, и вся конструкция ставилась в холодильник. Таким, казалось бы, незатейливым способом был получен эталон на уровне государственного, которым можно пользоваться круглый год…

На доме, где жил он, кроме мемориальной доски, есть ещё одна достопримечательность: антенна, установленная там Ильёй Народицким. Благодаря ей он всегда был на связи с космосом. Эта связь не прерывалась в его жилище c момента запуска первого искусственного спутника Земли (1957 год). Станция, созданная им, выдавала координаты космических орбит точнее, чем официальные центры слежения Академии наук СССР, за что последняя удостоила Народицкого благодарственной грамоты. Однажды из стен своей квартиры Илья Аронович поговорил без свидетелей с космонавтом Мусой Манаровым, пребывавшим в полёте на орбитальной космической станции «Мир»…

Если бы Леонид Мартынов был знаком с Ильей Народицким или просто знал о его существовании, думаю, наверняка написал бы о нем что-нибудь в прозе или стихах. Впрочем, у поэта есть много строчек, которые могли бы послужить эпиграфом к жизни изобретателя. Вот такие, к примеру:

Это почти неподвижности мука –

Мчаться куда-то со скоростью звука,

Зная прекрасно, что есть уже где-то

Некто, летящий со скоростью света...

*